В «Таганке» Филатов был принят и признан безоговорочно с первой же работы – роли Ведущего в спектакле по роману Н. Чернышевского «Что делать?». А «повинны» в этом были его обаяние, которого не отнимешь, и прирожденный артистизм, которому не научишь. Но о своих первых шагах по «таганковской» сцене сам Филатов вспоминал впоследствии с большой теплотой и неподдельной самоиронией: «Я мечтал стать мировой знаменитостью, осчастливить собой все человечество и навсегда остаться в памяти благодарных современников. Этого не получилось. И все-таки я счастлив... „Таганка“ была для меня самым счастливым местом во всей нашей несчастной стране. Здесь я видел и знал людей, даже о мимолетном знакомстве с которыми можно было только мечтать. Юрий Любимов, Владимир Высоцкий, Юрий Трифонов, Белла Ахмадулина, Федор Абрамов, Сергей Параджанов, Альфред Шнитке, Булат Окуджава... „Таганка“ – это университет. Здесь вблизи видел замечательные образцы человеческой отваги, хотя не менее близко сталкивался и с человеческой трусостью. Именно в этом доме я научился жалеть и прощать... Другое дело, что в пору юности я наивно думал, что и весь окружающий меня мир так же нормален и прекрасен, как „Таганка“».
Талант Филатова-актера, по признанию многих его коллег, – это талант вулканического происхождения, хотя по этому счету «природный вексель» не оплачен и наполовину. Хотя Ю. Любимов быстро проникся уважением к новобранцу, и нельзя сказать, что обижал его ролями, недоглядел или был нечуток к молодому дарованию, но все-таки сыграл Л. Филатов на «таганской» сцене не так уж и много. Ведущий в «Что делать?, Горацио в «Гамлете», Кульчицкий в «Павших и живых», Федерциони в «Жизни Галилея», эпизодические роли в «Десяти днях», «Часе пик», центральные – в «Доме на набережной», «Пристегните ремни», «Пугачеве», «Антимирах», «Мастере и Маргарите», «Товарищ, верь» – все добротно и успешно для нормального актера. Но «полигона» для вулканической породы все-таки маловато.
Был бы Филатов только актером – может, взроптал бы, нашел бы себе другой театр, где мог утолить свои «премьерские» амбиции, вполне законные для такого мастера. Но помешали ему в этом (и помогли «Таганке») нетривиальные черты характера: умение дорожить честью братства, способность к самоиронии, любовь к таганскому «дому» и к каждому из «домочадцев». Отсюда и горячее сострадание Ю. Любимову за его мытарства, за мучительную цену, которую платили театр и его создатель временщикам-чиновникам. Здесь ярко проявилась способность Л. Филатова к самоограничению во имя важного вклада всего репертуара театра в судьбу Отечества. Составные его портрета можно назвать коротко и просто – интеллигентность, добропорядочность, патриотизм. Из года в год оттачивался творческий почерк актера, четче становился внутренний и внешний рисунок его ролей.
Л. Филатов становится полноправным членом «таганского соавторства». Не только актив творческих предложений по ходу репетиций, не только внерабочее сочинительство, но и сам характер владения материалом пьесы, поэтическое мышление соучастника спектакля в целом сразу поставили его в ряд с ведущей группой актеров-авторов, где каждый по-своему помогал Любимову: Владимир Высоцкий, Валерий Золотухин, Алла Демидова, Борис Хмельницкий, И. Дыховичный. Неудивительно, что в перечне имен создателей одного из спектаклей «Таганки» – «Под кожей статуи Свободы» значилась и фамилия Леонида Филатова.
В тот период, когда «Таганку» возглавил А. Эфрос, Леонид Филатов в течение двух лет работал в театре «Современник» (1985–1987). В 1987 году он вновь вернулся в «Таганку».
Еще в 1970 году Филатов начал сниматься в кино, а к 1973 году сознательно или интуитивно обрел вторую актерскую профессию. Киноактер Филатов начал теснить театрального близнеца. Нерастраченное на сцене должно было быть востребовано на экране. За годы работы в кинематографе он сыграл главные роли в фильмах: «Избранные» (Б. К., реж. С. Соловьев, 1983), «Грачи» (реж. С. Ершов), «Забытая мелодия для флейты» (реж. Э. Рязанов), «Экипаж» (Скворцов, реж. А. Митта, 1980), «Город Зеро» (реж. К. Шахназаров), «Чичерин» (Чичерин, реж. А. Зархи), «Успех» (Режиссер, реж. К. Худяков, 1985), а также роли в картинах «Капитанская дочка» (Швабрин, 1976), «Иванцов, Петров, Сидоров» (Петров, 1979), «Ярослав Мудрый» (воевода Твердислав, 1982), «Из жизни начальника уголовного розыска» (реж. С. Пугинян), «Шаг» (реж. А. Митта), «Претендент» (СССР–Словакия, реж. К. Худяков), «Загон» (реж. И. Гостев), «Европейская история» (реж. И. Гостев), «Исповедь его жены» (реж. Грикявичюс), «Женщины шутят всерьез» (реж. К. Ершов), «Соучастники» (реж. Инна Туманян).
В начале 90-х годов вся энергия и заботы Филатова посвящаются новому увлечению – режиссуре. «Я люблю самое разное кино – Бунюэля, Бергмана, Брессона, Тарковского, Малля, Фассбиндера, Херцога, Германа, Михалкова, Соловьева, Формана, Паркера, да мало ли кого еще! Но больше всех люблю Феллини», признался он однажды. В 1991 году снял по своему сценарию и сыграл одну из ролей в фильме «Сукины дети», который получил первую премию на фестивале «Кинотавр».
К исходу 1989 года Леонид Филатов уже приобрел всесоюзную славу актерского лидера последнего пятилетия, устойчивый авторитет среди кинодеятелей, почетное звание, титул секретаря Союза кинематографистов, международные премии, фестивальные призы... И наряду с этим – издерганность, подорванное здоровье, неспособность бросить курить в день по нескольку пачек сигарет, разочарованность и обиды.
Серьезные проблемы со здоровьем заставили его в середине 90-х годов отойти от активной актерской и режиссерской работы. Но многогранность яркого таланта проявилась на другой стезе – литературной. Его всегда, еще в юности, отличала редкостная начитанность. Поэтические опыты молодости, еще в Ашхабаде, дали возможность его землякам-почитателям сложить целый том филатовских произведений стихов и переводов. Этим он занимался постоянно, но особенно плодотворно трудится в литературе все последнее десятилетие. Леонид Филатов пишет стихи, песни, пьесы, пародии.
В предисловии к сборнику его стихов «Уважайте удачу» А. Володин пишет: «Перед нами большой, ни на кого не похожий Поэт. Читаешь его стихи... и кажется, что он уже все сказал и о себе, и о нас, читателях... Но оказывается – нет: вот еще о себе и еще о нас. Это Поэт, которого знали тысячи и тысячи людей, любящих кино и театр. Артист Леонид Филатов. Какими разнородными талантами он одарен! Яркий кинорежиссер. Блистательный пародист. Сказочник. И все, что он делает – и печальное, и мудрое, – на радость нам. И все же – он не разный в своих дарованиях. Он – единое явление. Его поэзия создает образы душевной жизни людей, не похожих друг на друга, даже противостоящих друг другу. Это свойство истинного искусства. «Мир – это театр», – по слухам, говорил Шекспир. Читая стихи Леонида Филатова, каждый может сказать: мир – это и поэзия».
Одна из последних книг Филатова – «Театр Леонида Филатова», вышедшая в 1999 году, в которую включены пьесы «Про Федота-стрельца удалого молодца», «Большая любовь Робина Гуда», «Часы с кукушкой», «Любовь к трем апельсинам», «Лизистрата», «Возмутитель спокойствия», «Опасный, опасный и очень опасный», песни к спектаклям «Театр Клары Газуль», «Мартин Иден», «Когда-то в Калифорнии», «Геркулес и Авгиевы конюшни», а также пародии «Таганка-75».
В наше неблагодарное время память о людях стремительно улетучивается. Те, кого еще вчера страна носила на руках, старятся и умирают в безвестности, одиночестве и зачастую в забвении. Многие из любимцев публики прошлых лет уже умерли десять и более лет назад, а зритель зачастую об этом даже не подозревает. В основном талантливые люди, да еще и не совпавшие с официальным временем, живут мало. Ушли из жизни О. Даль, В. Дворжецкий, И. Извицкая и многие, многие... Кто же о них вспомнит, если не свой брат актер! Поэтому с 1994 года Л. Филатов стал вести на телеканале ОРТ передачу «Чтобы помнили», посвященную известным и любимым артистам, которых уже нет в живых, которых стали забывать. Это без преувеличения можно назвать не только его новым творческим достижением, но поистине гражданским подвигом.
С самоотверженностью и тактом, доступными лишь человеку, почувствовавшему на себе дыхание смерти, он создавал одно за другим произведения, не типичные для отечественного ТВ, – в жанре не некролога, но реквиема.
Цели были недвусмысленно изложены в заглавии. Уже этого достаточно, чтобы помнили Леонида Филатова. Парадоксально, но многие именно благодаря этому и запомнят. Хотя на самом деле вклад этого человека в российское искусство и в имидж национального героя значительно шире, чем любая гуманитарная, просветительская и даже просто культурная деятельность.
