-В чём дело, малыш?
Собачка уставилась на меня своими бусинками, и я увидел, что в них нет страха, а скорее понимание и беспокойство.
Пёсик отошел от меня на пару шагов, и повернувшись ко мне тихонько буркнул что-то своё. Потом она повернулась и бросилась со всех ног к большому, многоэтажному дому, утыканному широкими балконами. Я побежал за ней. Так мы и поднялись по лестнице на пятый этаж.
Собачка стала возле одной из дверей на лестничной площадке, и поднявшись на задние лапки упёрлась в неё передними. Она обернулась ко мне и залилась громким лаем.
-Понятно, сказал я. Ну и что ты предлагаешь мне теперь делать?
Собачка замолчала и завиляла хвостиком. Я достал телефон. Номер полиции был автоматически забит в память, так что искать его не пришлось. Прежде чем набрать его, я старательно вспоминал все мои хорошие дела, и пытался уговорить ангела хранителя помочь мне. Представив, что будет за ложный вызов и обман по поводу оного, я пытался вычислить стоимость адвоката, и мысленно приходил в ужас. Короче говоря, когда на той стороне мне ответили я сказал:
-Приезжайте немедленно по адресу, здесь умирает человек. Не спрашивайте откуда я знаю. Я буду вас ждать на месте.
Как вы понимаете, иного выхода у меня не было. Никто не приехал бы на вызов по поводу волнения маленькой черно-белой собачки.
Так что, через пять минут завывая во всю мощь сиренами, подлетела машина, и двое полицейских взлетели на пятый этаж. Когда я объяснил им причину вызова, то увидел в глазах одного желание отвести меня в сторону и тихонько удавить, но второй…
Второй, как ни странно, молча смотрел на собачку, а потом ни слова не говоря вызвал особую техническую бригаду и бригаду скорой помощи.
Через десять минут мы вошли в квартиру. Дверь была открыта спецом из полиции. На диване в зале лежал мужчина, а на груди у него прилёг большой черный кот. Увидев нас, кот тихонько завыл. Врачи бросились к мужчине.
-Инфаркт, кричал один из них, срочно кардио-карету. Второй уже по рации связывался с коллегами. Ещё через десять минут мужчина, которого увозили на больших носилках с подключенными приборами, прохрипел мне в лицо:
-Ключи, ключи, не оставьте…
Маленькая собачка, прыгавшая вокруг своего человека, оставила носилки и бросилась к маленькому журнальному столику. Она схватила зубами связку ключей и подбежала ко мне. Потом встала на задние лапки и протянула их мне. Я наклонился и взял их. Оглянулся вокруг, пытаясь понять имею ли право приходить сюда и что на это скажет полиция.
Полицейский, который сразу понял собачку, посмотрел мне в глаза и сказал:
-А что случилось, я например, ничего не видел. Только позаботьтесь о них. Очень уж геройский пёсик. Спас таки своего хозяина. И он, наклонившись, погладил собачонку, которая радостно заглядывала ему в глаза.
Второй полицейский. Тот, который хотел меня тихонько удавить, мялся в углу. На его лице была написана такая буря чувств, что мне стало жалко его. Я подошел и протянул ему руку.
-Ну ты, мужик, сказал он, ты извини. Такая собачья работа, понимаешь? Ошибся я. Правильно ты поступил. Правильно. А вот я не уверен, что смог бы. И он, пожав, мою руку, вышел.
Месяц, пока пожилой мужчина не вернулся, я ходил каждый день, и кормил сладкую парочку из маленькой радостной собачки, и большого, серьёзного, черного кота.
И каждый раз подходя к дому я смотрел вверх и задавал себе один и тот же вопрос.
Как смогла собачка выпрыгнуть из открытого окна пятого этажа и спуститься вниз? Ну как?
Я до сих пор задаюсь этим вопросом и не могу найти на него ответ.
А с ними всё хорошо, и я частенько захожу к ним в гости. А ключ запасной у меня лежит, на всякий случай.

ОЛЕГ БОНДАРЕНКО