Лапа кота в моей руке и я растерянно перебираю каждый пальчик, шлифую каждый коготок. Мне некого винить, кроме себя... Себя и эту проклятую пропитку для обуви!                                                         
     Мой сын принес этого кота лет десять назад. Неряшливый третьеклассник, весь в подтеках грязи и с разбитыми скулами, отбивший котёнка возле школы у ребят на год постарше. Он решительно протянул мне чумазое существо, кричащее от боли и голода...

Оба грязные и избитые, держащие друг друга в своих объятиях... Совсем скоро они стали неразлучны — мальчик Данька и котёнок Мишка. Мишка любил и нас с мужем, но когда дома появлялся Данька, то для кота на нём сходился белый свет, мой сын был для Мишки Богом, другом, родной матерью.
Мишка спал на подушке у Даньки, лежал на клавиатуре, когда тот пытался играть и ел из его тарелки... А потом косяком пошли девушки и только та, у которой на коленях вдруг развалился наш упитанный Мишка, получила одобрение у нас и у сына.