.
Она пользовалась особенным, авторским способом, изощряясь в своих действиях, приводя в итоге всех в недоумение. Из-за её склочного характера пикантными фразами грешила даже набожная тётя Вера.
Ольга лениво потягивалась в своей кровати и улыбалась коту, который играл с солнечным зайчиком. Девушка только переехала в этот чудной район и экстерном узнала, всю подноготную о соседях, из уст бабы Нади.
«Тихо. Как же, я люблю воскресенье. В начале кофе и срочно на море», -размышляла про себя девушка, нежась в безмятежности выходного дня.
За окном неожиданно раздался истошный крик бабы Нади.
— Кто тебе сказал, что это твои вИрёвки? Я, самолиЧно ходила на привоз и купила, вот эти синенькие канаты. А мой АндрюшеЧка их мИне тута прицепил, –голос женщины звучал как скрипучая дверь и напоминал расстроенный контрабас.
— Весь Привоз торгует такими же. Мой Толик варил эти трубы, что бы все во дворе могли вывешивать стирку. Снимай свои верёвки и иди цепляй их себе в парадную, – кричала соседка Лида в ответ.
На заднем плане из окна послышался нежный бас деда Фимы.
— Девочки, воскресенье, у людей еще сладкий сон, а вы отравляете его своими воплями. Надя, ты чего тут устроила пионерский слёт не по графику, у тебя даже стирки нет?
— Слушай, закрой окно с той стороны и иди к своей малахольной Симе, –отчеканила баба Надя. –Командует он мне тут! Это вообще моё место, тут мой сарай. Ща как снесу ваши конструкции, будете в руках сушить свои тряпки!
Мужчина пожав плечами, прикрыл ставни, что бы его пассия не подключилась к разбору полётов.
— Я сейчас болгаркой спилю всё это, –не унималась баба Надя, –и мой внук будет ставить тута свою машину. Ты сотри на них? Та заняла пол двора, хозяйка великая, -–она указала в сторону, где обитала Нона, обладательницу трёх квартир во дворе. —Внуку негде машину парковать.
— А я, вспорю ему колёса, он тут плитку не укладывал. Это двор, а не стоянка. У меня, здесЯ, проходит канализация, – говорила Лида.
— Ты что о себе возомнила? Понаехали из своего Жопадранська, и командуЮть. Понастроила своих хЫмирлыков, одни алкаши ходЮть ночами. Завтра же в ЖЭК пойду и напишу жалобу, чтобы вернули нам сараи, в которых ты курныки свои понаделЫвала,– забыв про верёвки, вопила баба Надя.
— У меня есть все документы, – защищалась Лида, не переставая аккуратно и быстро пристёгивать простыни к причине раздора.
В течении получаса весь двор оживился, как куры после побудительного крика петуха. Лора, с чашкой крепкого чая и сигаретой в зубах, устроившись на маленькой табуреточке, чистила на завтрак молодую картошечку. Нона обильно поливала свои владения из шланга, дразня бабы Надин глаз явной не экономией воды. На эту тему у них давно война, в которой неугомонная воительница за справедливость, подозревала расточительницу влаги в «левой воде».
Дети высыпались во двор, придавая дебошу своими возгласами чуточку веселья.
Оля сварила себе кофе, и села на край подоконника. Зарисовки колоритных, одесских разборок, где в главной роли была фурия Надя, воюющая за имущество или квадратный метр, она могла наблюдать бесконечно.
Главное правило не попадаться, этой женщине вампиру, в поле зрения. У неё был нюх на слабых духом. Девушка давно вычислила тактику этого персонажа дворовых страстей. Баба Надя высматривала в окно мишень. Далее замачивала грязное бельё, и в свои восемьдесят два, молниеносно слетала со второго этажа, дабы успеть застать первую жертву у бельевых верёвок.
Склочница ни разу не упустила возможность въестся всем в печень и стать костью в горле. Игнор окружающих лишь раззадоривал бабу Надю. На уровне мастера острого словца, с приправленной ядовитой специи хамства, ей удавалось зацепить на крючок собеседника любой фразой.
Кудахтающая какофония соседок могла длиться до вечера. Но тут произошло самое не предвиденное. Баба Надя одним движение, не отрывая своего взгляда от Лидочки, перерезала верёвку, на которой, словно белоснежные крылья, трепыхались простыни.
Минутная пауза настигла всё патио. Засвидетельствовавшее сие событие затаили дыхание. Надвигался шторм с молнией. Лида с Надеждой буравили друг друга насквозь. Казалось застыло время. Воздух стал настолько плотный, что его можно было разрезать на кусочки немой паузы.
— Эй Лидка, ты чё это удумала? А ну, ты это…, дыши, давай, – голосом инквизитора затараторила Баба Надя. — Нечего тут обморок мне демонстрировать, я тебя предупреждала, заноза ты этакая, – шипела женщина.
Остатки этого сериала Оля уже досматривала, держась за живот. Нона направила струю холодной воды в Лиду. Желая привести её в себя, охлаждающая струя попала в Надежду, которая напрочь лишила всех шансов успокоить таланты сварливой женщины.
Та в свою очередь забыв о Лиде, подняла с пола мокрый пододеяльник и пошла в наступление к Ноне. Запутавшись в обрезанных верёвках, она смачно выругалась и неожиданно рухнула на землю, как мешок с картошкой.
— Ёпта! Ай! Леночка, меня подбили! Ой, нога! –верещала она во всё горло.
Прибежавшая на помощь внучка, пыталась поднять грузное тело. Сложность состояла в весовой категории. Женщина причитала о боли и проклинала соседку, которая имитировала сердечный припадок и наколдовала ей травму.
—Ведьма! –уже по новой схеме изрыгала из себя баба Надя гадости.
— Да когда ж, ты уже угомонишься? –нервно спросила внучка у беснующейся родственницы. — Покоя от тебя никакого нету. Сплошной срам и истерики. Всю кровь уже выпила из соседей.
— Вот умру, тогда и посмотрим, как ты без меня, -забыв о ноге, парировала баба Надя. —Я тебе готовлю, стираю, детей твоих сОтрю, а ты не благодарная, всё на покой меня хочешь отправить?
— Ой ли? Всё обещаешь умереть, да видимо там наверху все в ужасе от твоего прибытия…
Лето в Одесском дворе напоминал театр одного актёра. Оленька уже не сетовала на риелтора, который умолчал о прелестях старого жилого фонда на Молдаванке. Теперь у неё жизнь была насыщена ядрёными эмоциями вместо завтрака.
