Звонок мамы
Я обернулась. Женщина одной рукой пыталась закрыть сумку, второй держалась за поручень в маршрутке, а телефон прижимала к уху плечом. Ей явно было неудобно разговаривать — это было видно, но всё равно меня «резанул» по сердцу тон, которым она ответила маме.
И вовсе не потому, что захотелось осудить, а потому, что я узнала себя.
Сама была такой же — не раз лихорадочно искала в сумке телефон и также говорила:
«Да, мам, что опять?», — а потом злилась и ждала, когда закончится этот несвоевременный разговор. Опять меня спрашивают, тепло ли я одета, купила ли таблетки, которые по телевизору рекламировали (про них сказали, что они просто чудодейственные), помню ли я, что внуку не стоит пить кока-колу и есть чипсы.
Я сама знаю, какие лекарства купить, и я знаю о вреде чипсов и газировки.
Я давно взрослая, а эти разговоры с мамой превращают меня в бестолковую школьницу, и это очень злит. Думала я так частенько, пока однажды на остановке не увидела, как женщина, моя ровесница, плачет, поглаживая телефон. Я подумала, что она «убивается» так по сломанному телефону, так он вроде не из дорогих. Стараясь быть тактичной, тихо спросила: «Вам чем-то помочь?»
Женщина подняла глаза и, извинившись, сказала, что задумалась и забыла, что находится на улице. А ещё сказала, что ей уже никто не поможет. «У вас что-то случилось?» — продолжала я участливо, потому что видела — женщина явно переживала не из-за ерунды, и мне хотелось как-то поддержать её. И она разговорилась: «Мамы уже месяц нет, а я всё жду от неё звонка. Она каждый день в 8 утра звонила, спрашивала о каких-то глупостях. Я, порой, едва сдерживалась, чтобы не накричать, особенно в выходные (хотелось выспаться, а она…).
Вдруг женщина снова заплакала. У меня сжалось сердце, а она продолжала:
«Я же знала, что она просыпается очень рано, часов в пять, и три часа терпеливо ждала, чтобы позвонить мне, думала, о чем спросить, чтобы не разозлить меня. Я же так раздражалась, что она говорит о всякой ерунде! А ей просто нужно было чувствовать себя моей мамой, по-прежнему нужной мне. Ну почему я этого раньше не понимала?»
Тут и у меня глаза намокли: «Господи, я ведь тоже когда-то не услышу больше мамин голос, и много-много лет меня никто не спросит о том, тепло ли я одета, не напомнит о вредных чипсах и коле. Я больше не буду чувствовать себя школьницей, я буду взрослой, настолько взрослой, что буду жить без мамы. А как без неё?!»
Мороз пробежал по спине такой, что застучали зубы. Я трясущимися руками с трудом нашла в сумке телефон, набрала номер:
«Привет, мамуль…» В голосе мамочки прозвучала тревога: «Да, доча! Что-то случилось? Ты что плачешь?»
Ну как она это чувствует? Я же так старалась казаться веселой. Торопливо сказав, что все хорошо, спросила, как называются таблетки, о которых накануне она говорила, мол, забыла, вылетело из головы. Мама с готовностью повторила, а я, поблагодарив, попросила её звонить почаще, а вечером пообещала сама ей позвонить.
Женщина на остановке посмотрела на меня как-то особенно тепло:
«Вы умница, а я вот… Завтра пойду в храм. Там есть любимая мамина икона. Когда я стою возле неё, слышу маму».
И вот сегодня этот разговор в маршрутке. Нет, дорогая моя попутчица, ваша мама не хочет «выносить» вам мозг. Она и так очень боится вас лишний раз потревожить, и ей вовсе не хочется звонить по пустякам, и сама того не ведая, она пытается найти хоть какие-то «важные» причины для звонка — как может, как умеет, как получается. Поэтому в ее голосе столько тревоги. Она очень старается показать вам, что не просто так звонит — по делу. Стала бы она просто так звонить?!
Да она одинока и хватается за разговор с вами, как за ниточку, удерживающую ее на земле! Дорогие взрослые дети, не торопитесь взрослеть окончательно! Пусть ваши родители еще долго-долго будут рядом с вами.
А для этого им, порой, всего-то и надо почувствовать, что они по-прежнему очень нужны своим детям...
Автор: К. Васильева
Великий Вторник — это особое церковное воспоминание о Страшном суде; притча о десяти девах: мы должны все время бодрствовать, молиться и быть готовыми к приходу Судии; мы должны быть в таком состоянии, как будто бы пришествие Судиив этот самый неизвестный момент, который произойдет, для нас будет прямо сейчас; как говорит апостол Павел, жизнь наша сокрыта со Христом в Боге — то есть не скрыта, а открыта для тех, кто внутри; мы должны смотреть только на то, что Господь приходит и именно в данный момент, тогда мы, действительно, будем готовить с собой то, что нам для этого нужно; елей — это, прежде всего, как объясняют некоторые святые отцы, благодать Святаго Духа; если мы обращаемся к Богу в молитве,ставим себя перед Богом, то тогда мы и собираем то, что нам нужно; вечность – это не то, в чем есть начало и конец, или в чем есть прошлое и будущее; если мы христиане, то мы отчасти гораздо раньше входим в вечность, чем мы умираем; не надо думать, что христианство обещает за гробом что-то такое, что совершенно недоступно нам здесь и сейчас; христиане, еще живя в жизни сей, принадлежат вечности.
Будущий святой Мартин, которого чествуют 27 апреля, жил в Константинополе и носил титул папы Римского. Святителя пытались убить по приказу императора, но человек, согласившийся сделать это, неожиданно ослеп, только приблизившись к Мартину. В итоге папу сослали в Херсонес Таврический, где он и умер. Лисогоном святого Мартина прозвали за то, что в народе верили: именно в его день лисицы покидают старые норы и роют новые. Считалось, что в первые дни после переселения лисы бывают слепы и глухи, и их можно ловить голыми руками. В этот день вспоминали и ворона. Говорили, что на Мартына он купает своих детей в лужах и отпускает «в отдел» — то есть на особое семейное житье. Ворона называли зловещей птицей, приписывали ему магическую силу. «Ворона каркает к ненастью, а ворон — к несчастью», — шептали старики. Были и другие приметы, но все недобрые: если кто-то в лесу запоет и увидит ворона — тот натолкнется на волка; если ворон каркает на церкви — к покойнику в селе, если каркает на избе — к покойнику во дворе. В южных регионах с Мартынова дня начиналась пахота и сев ранних хлебов. Поэтому на погоду обращали особое внимание. Если день выдавался теплым и ярким, можно было надеяться на добрый урожай. На Мартына принято было работать от зари до зари, чтобы подготовить под посев как можно большую площадь.
Конфеты с пралиновым корпусом, глазированные шоколадной глазурью.
