…Позже Нонну стали приглашать сниматься в кино (первая роль – Лена – в фильме "Самый медленный поезд", где актриса снялась под девичьей фамилией). Однако она была очень избирательна – работала только с теми режиссерами, кому доверяла. Приходилось соглашаться на второстепенные роли, ведь главная героиня фильмов 70-х годов, как правило, "комсомолка, спортсменка, отличница", а режиссеры видели Терентьеву лишь в амплуа роковой красавицы.
Она действительно была воплощением чувственности в советском кино. Ее героини – отчаянные авантюристки – находились в непрерывном поиске новых приключений. С подачи зарубежной прессы Терентьеву всегда называли русской Мэрилин Монро, нередко сравнивали с Гретой Гарбо и с первыми красавицами Серебряного века.
Она никогда не позволяла себе выходить на сцену в будничном платье. Всегда были роскошные вечерние туалеты, боа, песец. Никто не догадывался, что все наряды шила ей мама. Она могла по- королевски закутаться в страусовое боа, которое осыпалось от старости, или накинуть старого песца и стать богиней.

В 1966 году в программе Каннского фестиваля был заявлен фильм "В городе С." по Чехову, в котором Нонна Терентьева играла вместе с Анатолием Папановым. Тогда же актриса впервые выехала за рубеж. Ее необычная красота и естественность привлекли внимание западных критиков и зрителей. Терентьеву наперебой приглашали на светские приемы, на одном из них она познакомилась с французскими звездами Симоной Синьоре и Ивом Монтаном. После просмотра фильма Симона сказала: «Ели бы Ваш фильм был в конкурсе, Вы обязательно взяли бы приз за лучшую женскую роль, за красоту». Тогда же фотография Нонны попала в газету "Starr and stripes". Это газета американских вооруженных сил. Американские летчики, воевавшие во Вьетнаме, были очарованы красотой актрисы и провозгласили ее Первой женщиной мира, "королевой воздуха". Письма от них приходили актрисе пачками, и почти каждый предлагал руку и сердце. Можно сказать, авиация Америки была у ног русской красавицы. Это ей, конечно, льстило...
И успех и поклонение вскружили ей голову – Нонна не смогла справиться со звездной болезнью. В отношениях с мужем – Борисом Терентьевым – появилась трещина, которая с каждым днем становилась все глубже. В конце концов супруги разошлись. В 1971 году Нонна покинула Театр им. Леси Украинки и уехала в Москву вместе с коллегой по сцене Владимиром Скоморовским. Но и эта связь долго не продлилась, ведь Терентьева занималась своей карьерой. Она не хотела исполнять роль идеальной жены – хорошей хозяйки и хранительницы домашнего очага. После отъезда Владимира Скомаровского в Америку Нонна долго с ним переписывалась, строила планы, но… судьбе было угодно, чтобы они больше не встретились.
Однако неудачи в личной жизни ей с лихвой компенсировало творчество. В те годы Нонна стала писать стихи, сценарии, либретто. А пела она на английском языке репертуар Эллы Фицджеральд и Дюка Эллингтона. Когда в конце ее выступления объявляли русскую песню «Калинушка», зал рыдал от восторга. После концертов зрители подходили и задавали один и тот же вопрос: «Ну почему такая актриса не снимается?». Но вопрос, как говорится, был риторическим…
В 1971-1972 годах Нонна Терентьева была актрисой Центрального академического театра Советской Армии, с 1973 года – Московского театра им. Н.В. Гоголя, в 1980-1992 годах – Театра-студии киноактера.
Роль подруги инженера Гарина (его играл Олег Борисов) красотки Зои Монроз в фильме Леонида Квинихидзе «Крах инженера Гарина» принесла Терентьевой огромную популярность.
Вместе с этим Терентьева приобрела определенный имидж, и теперь режиссеры видели ее лишь в ролях роковых красавиц, авантюристок, ищущих приключений. Актриса снялась в ироническом триллере Самсона Самсонова «Бешеное золото», приключенческой картине Эльдора Уразбаева «Транссибирский экспресс», трагикомедии Александра Панкратова-Черного «Похождения графа Невзорова» и др.
В конце 80-х ролей в кино было очень мало, и Нонна часто ездила с концертными программами. Телеведущий Сергей Майоров вспоминал о том времени: «Она никогда не интересовалась чужими заработками. Но когда узнавала, что получила не меньше популярного артиста, обязательно благодарила. Она вообще была нашей палочкой-выручалочкой: никогда не торговалась и ехала хоть на край земли. И если многие артисты ныли, трясясь по разбитой дороге на газике, она всех подбадривала и шутила: «Это же прелесть! Ведь такое никогда больше не повторится!». Она никогда не позволяла себе выходить на сцену в будничном платье. Всегда были роскошные вечерние туалеты, боа, песец. Никто не догадывался, что все наряды шила ей мама. Она могла по-королевски закутаться в страусовое боа, которое осыпалось от старости, или накинуть старого песца и стать богиней. Когда она выходила на сцену, было ощущение, что это Марлен Дитрих и Мэрилин Монро вместе взятые»…
Последней ее работой было либретто рок-оперы. Актриса надеялась увидеть свое детище на сцене, но не нашла заинтересованного продюсера. Тогда она уже была неизлечимо больна, знала, что умирает (у нее был рак груди), но ничего не сказала домашним. Даже в свои последние часы Нонна Терентьева старалась быть привлекательной. Она умерла 8 марта 1996 года в четыре часа дня...
Станислав Садальский рассказывал: "Актриса Нонна Терентьева умирала страшно и мучительно. О ее смерти так бы никто и не узнал, если бы не актер Андрей Вертоградов, позвонивший ей абсолютно случайно за две недели до смерти. Андрей пытался связаться с Союзом кинематографистов России. Ответ – полное безразличие. Далее – с врачом онкологической больницы, который два года назад сделал ей операцию, и Нонна должна была после этого проверяться каждые три месяца. (Но хороший актер, он потому и актер, что верит в чудеса. Вокруг Нонны появились экстрасенсы и шарлатаны, обчистившие актрису до нитки.) Когда Вертоградов попытался связаться с этим хирургом, чтобы он помог облегчить страдания, тот дал от ворот поворот. И все же мир не без добрых людей! От отчаяния Андрей связался с "хосписом" – это американская больница, где помогают умирающим раковым больным. Представительница этой больницы – Нэнси Генуэй – оказала ей помощь. Из института им. Бурденко приходила каждый день русская женщина Татьяна Петровна, которая безвозмездно ставила капельницы, чтобы как-то облегчить страдания. Вы думайте как хотите, но все же есть актерское братство. Когда до кончины Нонны оставалось несколько дней, к ней все же пришли люди: Андрей Вертоградов, Ира Шевчук, Женя Жариков. А похоронить помогли: благотворительный фонд актеров Анастасии Вертинской, фонд культуры Михалкова и ее однокурсники. Господь, как говорят, забирает самых лучших!".
Дочь Нонны Терентьевой, Ксения Терентьева рассказывала: "Мама, уже предчувствуя скорый конец, незадолго до дня своего рождения, в феврале, отправила меня в Германию. Она (теперь я это точно знаю) не хотела, чтобы я видела, как она умирает. Когда я звонила домой, мама каждый раз бодро рапортовала: "Все в порядке". Только бабушка однажды не удержалась: "Что-то с мамой не то...". Мама не терпела разговоров о смерти, не любила и не носила черного цвета, никогда не ходила на похороны. Исключение сделала только для Александра Кайдановского. Они дружили, он хотел ее снимать. Ко дню рождения мама сделала мне подарок (в жизни, оказывается, столько символов и знаков, только мы их не умеем читать. Лишь после, вспоминая, понимаем...). Перегнала с любительской кинокамеры на цифровую кассету все кадры, где была я – от рождения до последних дней, потратив на запись весь гонорар. Она угасла за месяц, умерла на бабушкиных руках... 8 марта 1996 года, когда мамы не стало, по двум каналам телевидения показывали картины с ее участием. На мамины похороны собралось очень много знаменитых людей. Никогда не забуду слова Евгения Стеблова, ее однокурсника: "Нонна лежала, как будто спящая принцесса в хрустальном гробу. Казалось, сейчас подойдет принц, поцелует ее, и она оживет". Наверное, ей суждено было умереть молодой, потому что она очень не хотела стареть...".

Сергей Майоров вспоминал: «Когда на ее могиле поставили фотографию с датами рождения и смерти, никто не мог поверить, что Нонне было пятьдесят четыре года. Казалось, что ей чуть за сорок»…
…Ее поклонником был поэт Игорь Волгин, посвятивший ей немало стихов. Некоторое время они встречались, но, по словам матери Нонны, «не сложилось у них что-то». Вот одно из стихотворений Волгина, посвященных ей: «Идет девчонка по Москве… (Нонне)»:

Идет девчонка по Москве,
идет и песню напевает.
И как синицу в рукаве,
в глазах хитриночку скрывает.

Как разноцветные шары,
над ней сияют светофоры.
И молодые маляры
с ней затевают разговоры.

Она следит из-под ресниц
за их кистями в синих каплях.
Она у белых продавщиц
берет мороженое в вафлях.

Она мелькает в проходных,
в зрачках и в зелени акаций,
как героиня тех цветных,
забытых мной мультипликаций.

И мы, мужчины разных лет -
народ серьезный и бывалый,
мы улыбаемся ей вслед,
чуть-чуть растерянно, пожалуй...
…Похоронили Нонну Терентьеву на Троекуровском кладбище.
Подготовила Людмила Орищенко
/Журнал "Культурная Столица "/