Герасим
Ольга Ивановна была не просто женщиной с ужасным характером, она была женщиной с невозможным характером. Муж ушёл, сына забрала вторая чеченская, и ей казалось, что в этом виноват весь мир. Она работала в ЖКХ главным бухгалтером. Ее ненавидели не только все бабки района, которые зашли просто узнать, «скажите, как вы так начисляете?», но и все коллеги, которым она распределяла зарплату по каким-то своим, неведомым никому законам. На нее постоянно жаловались руководству. Руководство не хотело сесть всерьез и надолго, ведь Ольга Ивановна пару раз прямо порекомендовала не обращать внимание на гавкающих, она же не обращает внимания на многие вещи из жизни местного ЖЭКа.
- Ольга Ивановна, можно уточнить, а почему мне начислили за электричество на общеподъездные нужды в два раза больше, чем в прошлом месяце?
- Вам помирать скоро, какая разница.
- Я жаловаться буду!
- Пожалуйста, бомжам обычно слабо верят.
- Почему бомжам?
- Люди без воды и света очень быстро становятся людьми мира.
- Вы мне угрожаете?
- Рот свой закрой и иди наслаждайся теплой батареей. Обними её и медленно встречай старость!
Ольга Ивановна ходила на работу, потому что дома ещё хуже. Это был не её мир, он предал её. Работа, телевизор, телевизор, работа. Так сгорали дни, месяцы, года.
* * *
Как-то руководство ЖЭКа решило влить в коллектив свежую кровь. Взять таджиков-дворников. Все всё понимали. Основной закон экономики в действии - снижай затраты, увеличивай доход.
Ольга Ивановна, по совместительству еще и кадровик, трудоустраивала этих славных парней. Остался последний. В ее кабинет постучались и робко замерли на пороге двое. Мужчина лет пятидесяти с добрыми глазами, как у водяного из советского мультика, и молодой парень.
- Чо стоите в дверях? Вы сюда всем табором пришли? – Ольга Ивановна начала разговор в своей привычной манере.
- Это мой двоюродный дядя. Он не любит говорить, может языка не знает. Я помогу ему заполнить документы - сказал парень, который был рядом с ним.
Странная таджикская парочка села за стол. Мужчина посмотрел ей в глаза и улыбнулся ещё больше. Ольга Ивановна немного смутилась и сказала:
- Передай своему дяде, чтобы так на меня не смотрел. Глаза выжжет, Немой!
- Он не говорит, но всё слышит и понимает. Может, понравились вы ему, - ответил молодой.
- Слушай, щенок с базара кураги и веников, я спрашивала твоего мнения? Заткнись и заполняй документы! - взорвалась Ольга Ивановна.
Парень быстро взял листы бумаги и начал заполнять. Мужчина улыбался, у него была странная улыбка, как будто бы он радовался и удивлялся одновременно. Потом вытащил из внутреннего кармана небольшой полиэтиленовый пакет и положил на стол перед Ольгой Ивановной. В свёртке лежали сухофрукты.
- Так, оба пошли вон отсюда! - Ольга Ивановна отчаянно орала.
- Дядя из уважения к вам подарил. Я ж говорю, понравились вы ему, - оправдывался парень.
- Вооон! В коридоре заполнишь! Понаехали!
Когда Ольга Ивановна осталась в кабинете одна, она взяла зеркальце, поправила причёску, и накрасила губы розовой помадой с перламутром. Полюбовавшись на результат, улыбнулась сама себе, развернула свёрток и принялась за курагу и инжир.
* * *
Ольга Иванова называла загадочного таджика Герасим. Когда она его видела, он всегда улыбался и почтительно кивал, а в течении рабочего дня у неё на столе таинственным образом появлялись небольшие подарки: то красивое блюдце в восточном стиле, то орехи, а один раз - тарелка горячего плова. Как оказалось - очень вкусного. Ольгу Ивановну как подменили. Из серых бесформенных платьев она переоделась в яркие и интересные. Впервые за много лет она улыбнулась в ответ на кивание Герасима.
Коллеги по работе не разделяли её радости.
- Ольга Иванова-то похорошела, подобрела, а не любовь ли это? - троллила соседка по кабинету.
- У кого-то язык как помело, я смотрю. Просто мне нравится восточная кухня.
- И восточные люди, видимо. Олюшка, пойми, это не вариант. Он, конечно, статный мужчина, работящий, но у таких как он, там в кишлаке, семья на сто человек и любящая жена, которая раз в неделю ждёт денежных переводов от своего добытчика. А чтобы эти переводы были больше, он тебя и подкармливает, глазки строит. Я этого брата знаю, хитрые они...
- Вера, заткнись! - с этими словами Ольга Ивановна выбежала из кабинета. Впервые за много лет злые слезы прожигали щеки.
На следующий день Ольга Ивановна пришла на работу в спортивном костюме. Она была похожа на фурию: орала на всех, кто только осмелился посмотреть в её сторону, не говоря уж о тех, кому не посчастливилось обратиться к ней по делу. Когда появился Герасим с букетом полевых ромашек, которые «нечаянно» оказались у неё на столе, она демонстративно взяла цветы, вышла на крыльцо ЖЭКа, облила их розжигом для шашлыков и подожгла.
* * *
Через три дня в кабинет Ольги Ивановной вломился пьяный сантехник Гаврилов. Говорили, что давным-давно у них что-то было. А теперь отношения перешли на новый уровень:
- Ольга, трубы горят, дай тысячу!
- Гаврилов, пошёл вон! Не дам!
- Оля, я разнесу к херам твой кабинет, достань из сейфа сраную бумажку!
- Гаврилов, иди проспись. Это не мои деньги.
- Ты забыла, видимо? Напомнить? - он схватил за плечо Ольгу Ивановну и другой рукой замахнулся для удара. В кабинете поднялся крик. Ольга Ивановна зажмурила глаза. Неожиданно в кабинет кто-то зашёл и оттолкнул Гаврилова. Рядом с Гавриловым стоял Герасим и улыбался своей обычной улыбкой. Гаврилов вскипел от злости:
- Ты чо, чуркарез! Ты страной не ошибся?! - Гаврилов молниеносно нанёс удар Герасиму в корпус. Герасим согнулся, выпрямился и снова улыбнулся. Так продолжалось несколько раз. У Герасима из разбитой губы пошла кровь, но он продолжал улыбаться.
- Оль, да он ку ку, чо он ржёт? Слышь, чурбан, я ж убью тебя!
Ольга Ивановна покраснела и бросилась на Гаврилова. Она визжала, била, пинала. Гаврилов оттолкнул её и громко сказал:
- Да вы походу оба с катушек съехали, ну вас на фиг. Посадят ещё, - Гаврилов вылетел из кабинета.
Ольга Ивановна кинулась к Герасиму. Она достала платок, смочила его минералкой, стоящей на столе и вытирала кровь с его лица. Гладила одной рукой по волосам и говорила что-то успокаивающее. Он так же блаженно улыбался...
* * *
Две недели Ольга Иванова не видела Герасима. Кто-то говорил, что он вернулся к себе домой. Кто-то - что поменял работу. Ольга не находила себе места. Как-то вернувшись с обеда, она обнаружила у себя на столе тарелку кураги. Она тут же выбежала на улицу, на скамейке сидел Герасим в светлом костюме, с букетом ромашек и, конечно же, улыбкой. Она села поближе к нему и обняла.
- Герасим, как же я скучала!
- Моё настоящее имя - Бача, - неожиданно сказал он.
- Так ты умеешь говорить!? А почему же тогда молчал?
- Зачем перебивать такую красивую женщину? Мне нравится тебя слушать.
- Ты куда пропал?
- Я был дома, навещал жену и дочь.
Ольга Иванова резко отстранилась.
- Пять лет назад пьяный водитель автобуса забрал их у меня. С того момента я замолчал. Чтобы не сойти с ума, мои племянники привезли сюда. И тут встретил тебя. Я был на могиле и спрашивал разрешения...
- Ну, и что тебе сказали?
- Сказали, что кормить тебя лучше надо, худая вон какая...
Они обнялись и сидели так долго, что автору уже надоело наблюдать за ними и он поехал на работу продавать ПВХ.
Автор :Александр Бессонов( рассказ из сборника «Добрее»)
Мокий и Марк, которых поминают в этот день, жили во времена императора Максимиана и были верными христианами. Во время гонений язычники их схватили и пытались заставить поклоняться идолам. Существует предание, что когда святых вели к жертвеннику, перед ними и их стражниками вышел маленький ребенок и стал мешать идти. За это язычники жестоко избили невинное дитя. Видя это, Мокий и Марк еще больше укрепились в решении не поклоняться идолам. За это их казнили, обезглавив мечом. Этот день считался на Руси несчастливым, поэтому советовали не начинать никаких новых дел и вообще проявлять во всем повышенную осторожность. Еще одно название этого праздника — Стожары. Так наши предки именовали скопление Плеяды в созвездии Тельца. Его появление на небе предвещало охотникам удачу; если же его видно не было — в лес не стоило и отправляться, все равно вернешься ни с чем. Наши предки вообще с почтением относились к звездам, считая их ангелами, которые отворяют вечером окошки в своих светлых домиках, чтобы посмотреть, как люди живут на земле. В деревнях в это время продолжался сенокос, но с этим делом нужно было торопиться: если не успеть до периода дождей — запасти достаточно корма на зиму не получится. В этот день часто случались грозы. «Мокий землю мочит, а Марк на стогу стоит»; «Мокий поля орошает, а Марк сено убрать поспешает», — говорили люди. Также на Мокия и Марка было принято собирать мак. Поэтому и сам праздник по созвучию с именами святых называли Маковым днем. Обращали внимание на насекомых. Если комары и мошки вились кругами, это предвещало хорошую погоду на ближайшие семь суток.
