По преданию, сначала Антоний не понимал русскую речь, но после молитвы заговорил с новгородцами на их языке. При содействии местного епископа Никиты Антоний основал монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Интересно, что на покупку земель он истратил часть своего имущества, которую рыбаки выловили в море. Преподобный Антоний управлял обителью 16 лет, а накануне кончины назначил своим преемником инока Андрея. На Антона на Руси смелые люди выходили на перекрестки «сторожить вихри». Если вихрь появлялся, нужно было воткнуть в него нож и при этом держать голову петуха. После этого можно было допрашивать вихрь о том, какая будет зима. Впрочем, и без этого обряда можно было предсказать погоду: если в Антонов день был сильный ветер, тем более с вихрями — зиму ждали снежную и морозную. Также говорили: «Каков Вихровей, таков и октябрь». Кроме ветров в этот день опасались дождей — зарядив в этот день, они продолжались еще долго. (Фото: holbox, Shutterstock) (Фото: holbox, Shutterstock) Поверья о вихрях находили отражение и в других приметах, не имеющих отношения к погоде. Так, мальчик, родившийся в этот день, считался взбалмошным и отчаянным — одним словом, «с ветром в голове». Про девочку, появившуюся на свет на Антона, говорили: «Не девка — огонь!», – подразумевая крутизну нрава, подобную буре. А вот если день, на удивление, оказывался безветренным, то рожденный в такую пору, как считали, «с виду тих, да вихри в нем крутятся». Этот праздник называли также Малинником, поскольку он выпадал на период, когда в лесах и садах бывало много малины. С глубокой древности и до наших дней эта ягода была любима русским народом, ее упоминали в песнях, сказках, пословицах. Как правило, малина ассоциировалась с чем-то очень приятным и желанным. Так, о хорошей жизни говорили: «Не жизнь, а малина!». Эту ягоду использовали и в лечебных целях (особенно при простуде), и в кулинарии — пекли с нею пироги, делали варенья и компоты. Еще одно название праздника, по аналогии с Малинником, — Орешник. К этому времени поспевали орехи. Любопытно, что на Антона не рекомендовалось устраивать уборку — ни выметать пыль, ни выносить мусор. Говорили, что если приберешься в доме, то и в кошельке весь год будет так же чисто.

— Думаю, штуки три...или десять, — тоже начала загибать пальцы Наташка. — Если хочешь, я тебе помогу.

С первыми петухами Наташка стояла на пороге Зойкиного дома. Необъятная тётя Маша, мать семейства, искренне обрадовалась ранней гостье. Она суетилась у печки и расспрашивала Наташку про родителей. Девочка что-то мямлила невпопад, думая лишь о том, что в трусах Зойкиной мамы, должно быть, куда больше резинки, чем в белье её подружки.

Эта мысль не давала покоя. Пришлось делегировать ее Зойке. А уж она-то смекнула, что к чему, и притащила в укромный угол не только свои манатки, но мамкины панталоны, батины семейки и ситчик сестры.

Девчонки быстро распотрошили барахлишко, извлекли заветные резинки и связали их в одну, чтобы, наконец, выйти во двор и попрыгать. Наташка скакала с упоением, задевая коленями уши. Тётя Маша, глядя на неё из окна тайком крестилась, переживая, как бы от радости девчонка не отдала Богу душу.

Зойка же никак не могла поймать Наташкину нирвану. Ей всё время приходилось придерживать труханы руками, так как без поддержки предатели ползли вниз. Откровенно говоря, Зойка не то что прыгать, она и ходить-то теперь не могла. Исподнее то и дело тянулось к земле, падало к ногам ненужной тряпочкой, а игра теряла всякую привлекательность.

— Ладно, — вздохнула Наташка, — идём искупаемся что ли? Жарко...

День, и правда, был очень тёплым. Поэтому, прихватив с собой тётьМашиных пирожков, девчонки двинули к водоёму.

Там подруги долго боролись с течением быстрой реки, а когда выползли на берег, на Зойке не оказалось главного! Её трусы белым флагом ушли на дно. Природа явила миру картину «Рождение Венеры».

Обратно крались окольными тропами. Зойка тянула к коленям подол сарафана и семенила на полусогнутых. Время от времени она уточняла у подруги: «Видно?». Наташка плелась сзади и, приглядываясь к Зойкиному компромату, отрицательно мотала головой.

А дома их уже ждали. Встречали хлебосольно! С советским размахом! Потому что преступление вскрылось почти сразу и парализовало работу в доме. Попрыгуньи ещё два дня вдевали резинку в законные места, кололи пальцы и без конца причитали: «Допрыгались!».

Автор: Алена Кривошеева